MIC-метод

Наш проект исследует эволюцию эстонской национальной идентичности на основе долгосрочного индуктивного анализа элитных и массовых дискурсов и сопоставляет полученные результаты с предыдущими выводами по России. Новизна проекта заключается в том, что в его рамках исследование национальной идентичности и межгосударственных отношений основывается на диахронической последовательности интерпретативных «зондажей», включающих анализ стандардизированного набора источников за определенные календарные годы. В рамках проекта создается база данных национальной идентичности (NID) для Эстонии за период между 1990 и 2020 годами, в дополнение к NID по СССР и России, уже созданной нашей командой. При создании NID для Эстонии мы изучаем дискурсы как эстонского, так и на русскоязычного сообществ.

Массовые дискурсы можно изучать на основе популярной культуры (фильмы, романы), наиболее востребованных газет, а в цифровую эпоху — также новостных сайтов и социальных сетей. Несмотря на то что многие из этих источников создаются элитой, их популярность указывает на резонанс с массовыми представлениями. Хотя такой подход не заменяет углубленных полевых исследований, он позволяет получить стандартизированные результаты по различным странам и за различные периоды, что полезно для межстрановых и диахронических сопоставлений и позволяет делать более надежные обобщения.

Национальная идентичность в данном проекте определяется как самоопределение в вопросе о принадлежности к данной нации. Национальная идентичность артикулируется в публичных дискурсах, которые продуцируются индивидами, персональная идентичность которых опирается на общее знание. Это знание отражает режимы истины, встроенные в многоуровневые властные иерархии. В то же время дискурсы задают пределы возможного для индивидуального и коллективного действия. В обществе не существует единой идентичности, а есть топография категорий идентичности, которые собираются в многослойные дискурсивные образования. Стабильность дискурсов зависит от соотношения разногласий вокруг основных категорий идентичности, а также от противоречий между гегемонистской идентичностью и массовым здравым смыслом.

Для картирования и сравнения эстонского и российского дискурсивных пространств мы используем наиболее значимые медиа-ресурсы, политические заявления и культурные продукты — как правило, это речи политиков, средства массовой информации, школьные учебники истории, романы и фильмы. Конкретная выборка для каждого периода варьируется в зависимости от преобладающих форм культурного потребления.

Отобранный материал кодируется в соответствии со стандартной процедурой MIC, описанной Алланом (2016): Allan, Bentley, 2016. ‘Recovering Discourses of National Identity’. In Ted Hopf and Bentley B. Allan (eds) Making Identity Count: Building a National Identity Database (Oxford: Oxford University Press), pp. 20–44.

Кодирование предполагает установление значимых Других для данной нации; атрибутов и практик, связанных с принадлежностью к нации; внутренних Других, определяемых, например, в терминах класса, гендера, культуры, политических взглядов; иерархии между идентичностями; образа идеального представителя нации. В результате кодирования получается длинный перечень исходных кодов, которые в ходе дальнейшего анализа объединяются во всё более абстрактные категории. В результате получается список из 20–35 категорий, дифференцированных по частоте, жанру и валентности. Вариативность внутри матрицы позволяет выявить гегемонный дискурс национальной идентичности и основные конкурирующие дискурсы. Полученные результаты обобщены в Отчетах о национальной идентичности (National Identity Reports, NIRs) и используются в качестве ориентиров для дальнейших исследований. Мы также планируем проанализировать наши выводы с помощью автоматизированного текстового анализа.